Сегодня АНО «Право и Милосердие» предлагает своим читателям вспомнить о пионерлагерях, пионервожатых, барабанщиках и тех, кто работал в советское время в лагерях с детьми.
19 мая 1922 года в СССР была создана Всесоюзная пионерская организация им. В. И. Ленина. В результате чего в Советском Союзе появилась такая профессия как пионервожатый.
Советского Союза нет, пионерия ушла в прошлое, а профессия вожатого странным образом осталась. Все это, наверное, потому что те, кто успел в 70-е, 80-е и в 90-е поработать пионервожатым, уверены: вожатых бывших не бывает. Это не профессия, а призвание.
О том, почему так хорошо было быть пионервожатым, вспоминают люди, оставшиеся ими в душе до сих пор.
Пионервожатым в СССР можно было работать как в пионерском лагере, так и в школе (в школах в советские времена была такая штатная единица – старший пионервожатый). Там вожатый подчинялся завучу по внеклассной работе, тот в свою очередь – директору школы. В каждой школе даже была своя пионерская комната, куда можно было прийти на перемене или после уроков и поговорить с пионервожатым.
Зарплата у старшего пионервожатого была 70 – 80 рублей в месяц. Как правило, вожатыми тогда работали студенты, совмещая работу с учебой, чаще всего в педагогическом вузе.
Летом советские дети разъезжались в пионерские лагеря, а после 8-го или 9-го класса некоторые школьники еще ездили работать в ЛТО – лагерь труда и отдыха, а с ними отправлялись как педагоги, так и воспитатели. Пионерские лагеря были разными.
Главным лагерем страны считался «Артек» – официальный, пафосный, фасадный, всесоюзный. Совсем другое дело – всероссийский лагерь «Орленок» под Туапсе. В «Орленок» и «Артек» попадали лучшие дети – пионерские и комсомольские вожаки и активисты, победители всяческих олимпиад и соревнований, творческих конкурсов и фестивалей. Смены в этих лагерях, как правило, были тематическими. Путевки распределялись через горкомы и райкомы комсомола, можно сказать, по разнарядке.
Например, смена пионерского актива, нужно отправить председателя совета пионерской дружины, желательно девочку (мальчика) определенного возраста… Или спортивная смена – детей ищут в спортшколах и клубах и т.п. Эти лагеря работали круглогодично, там не только отдыхали, но и учились. Считалось, что каждый советский пионер мечтал там побывать.
Путевки в пионерлагеря были как бесплатными, так и платными, или частично платными.
В Ленинградской области своеобразным аналогом «Орленка» был «Зеркальный». В 1990-е годы стало возможным просто купить туда путевку для своего ребенка. Из таких детей создавался отдельный отряд.
Остальные лагеря были в основном от различных производственных объединений, заводов и фабрик. Чем богаче предприятие, тем лучше и благоустроеннее лагерь.
Пионерская жизнь во многом зависела от директора лагеря и старшего пионервожатого.
Но многим детям не нравилось в пионерском лагере. Как правило, это были те, у кого аллергия на дисциплину, коллективный образ жизни и расписанный по часам режим дня. Для большинства – это, прежде всего, романтика: костры, песни, походы, встреча рассвета, первая любовь, концерты, спектакли, танцы (а позже и дискотеки) и т.д.
Часто директор пионерского лагеря формировал отряд вожатых и воспитателей, собирая людей по вузам и школам. Но в основном туда ездили студенты, работали иногда за деньги, иногда в рамках студенческого вожатского отряда, а иногда бесплатно.
Так Алла Репина работала в «Орленке» в качестве волонтера: «Все, что я сама больше всего любила в пионерской работе, – орлятский круг, вечерние посиделки «расскажи мне обо мне» и творческое отношение к любому делу – пришло к нам из «Орленка».
Она работала с 1976 по 1980 год вожатой в «Орленке». А сейчас Алла Репина — редактор отдела газеты «Вечерний Петербург». А в те времена она была студенткой факультета журналистики ЛГУ. Дух 60-х (лагерь задумывался в 1957-м, а начал свою работу в 1960-м), новые идеи, творческая атмосфера – все это тянуло Репину в «Орленок», где она и проводила свои летние студенческие каникулы.
Она вспоминает: «Раз в год в лагере устраивалась международная смена. В «Орленок» приезжали «наши иностранцы»: дисциплинированные чехи и еще более дисциплинированные немцы из ГДР, веселые греки и кубинцы. Последние мерзли и не могли понять, зачем их привезли к этому холодному морю, а еще – почему мальчикам и девочкам нельзя спать в одной спальне?»
Алла Репина помнит, как почетным гостем лагеря была Алейда Гевара Марч – дочь команданте Эрнесто Че Гевары. Но настоящим культурным шоком для нее стал приезд палестнцев.
— Это был отряд юных палестинских партизан, – вспоминает Алла. – Неуправляемых мальчишек 10 – 12 лет. В пионерской дружине «Стремительная», где я работала, так же, как и во всем лагере, отряды были профильными. Кто пел, кто танцевал. Это очень подходило, например, кубинцам. Но чем занять этих палестинских детей? Нужно было как-то их дисциплинировать, предложить что-то армейского плана. Решили создать из них отряд юных барабанщиков.
И вожатая Алла Репина изо дня в день, к удовольствию палестинцев, разучивала с ними на барабане всем известный пионерский марш «Кем был, кем был, юный барабанщик? Чем был, чем был старый барабан?».
— И вот смотрю я как-то новости по телевизору, – продолжает Алла. – В секторе Газа идет демонстрация палестинцев, во главе – солидные 40-летние арабские дядьки, идут и играют практически на пионерских барабанах. Сердце екнуло: не те ли это барабанщики? Я даже стала интересоваться у специалистов по Ближнему Востоку, часто ли палестинцы ходят на демонстрации с барабанами?
Идеология в работе вожатого, конечно, присутствовала. Но количество этой идеологии зависело от тех, кто с детьми работал. Умные использовали ее как инструмент. Или – как пример нравственного идеала.
— 19 мая, а я училась в школе в Ивангороде, мы уходили в поход, обязательно с ночевкой. Ставили лагерь на Нарове, – рассказывает Наталия Савощик, редактор Радио России, пионервожатая «призыва» 1982 – 1985 гг. Может быть, поэтому, получив диплом Ленинградского института культуры по специальности «Режиссура массовых праздников», Савощик стала членом Межвузовского воспитательного отряда и не одно лето проработала в пионерском лагере вожатой. Особенно памятным оказалось лето 85-го, проведенное в поселке Анино, в трудовом лагере, которым руководил психолог и педагог Анатолий Осницкий.
— По-моему, Анатолий Викторович пытался адаптировать систему Макаренко к современным условиям, – рассказывает Савощик. – У нас не было отрядов, были разновозрастные экипажи. Все ребята были матросами, вожатые – младшими офицерами. Мы носили форму — желтые морские рубашки с погонами капитан-лейтенантов. Уборка, дежурство на кухне – дисциплина соблюдалась легко, все проходило в игровой форме.
Благодаря Осницкому я первый раз поняла, что любая игра – это отражение жизни.
Помню, как 22 июня в четыре утра в лагере раздался тревожный вой сирен, за ним прозвучали взрывы снарядов, – мы с вожатыми решили не просто отметить день начала войны, а погрузить ребят в атмосферу того времени. По тревоге в лагере прошло срочное построение, за ним последовал 8-километровый марш-бросок на Воронью гору, это Пулковские высоты. После уборки возложили цветы к мемориалу, а на рассвете провели Вахту памяти. По-моему, это из разряда того, что нас формирует и остается с нами навсегда. Форма лагеря была игровой, а отношения между людьми самыми настоящими.
Самым трудным для пионервожатого в лагере было не только понять, что в этот момент ты «за жизнь и здоровье детей отвечаешь» (мы все подписывались под этой фразой в приказах о назначении на должность пионервожатым, об организации школьного турслета, о выезде старшеклассников на каникулы и т.п.), но и реально отвечать за жизнь и здоровье двадцати – тридцати детей, которые младше тебя всего на несколько лет.
Именно профессия вожатого научила Игоря Павловского, сейчас зам. главного редактора агентства Regnum, работать с большими сложными коллективами. Вожатым Павловский, тогда студент исторического факультета Педагогического института, работал летом 1991 – 1993 гг. И он совершенно четко помнит момент, когда впервые почувствовал себя взрослым. Пионерский лагерь «Зеркальный». Лето 92-го. Игоря, который приехал на смену в качестве помощника, ставят вожатым на самый сложный старший сводный отряд.
Если в других отрядах отдыхали творческие коллективы Дворца пионеров, пионерские и комсомольские активисты, то в старшем сводном – раздолбаи (определение Павловского), которым состоятельные родители купили путевки в лучший лагерь Ленинградской области. Встретил Игорь свой отряд на железнодорожной платформе, довел до жилого корпуса, построил. Стоят 20 человек, все на него смотрят и ждут, что он скажет. Вот тут-то Павловский и понял, что теперь он здесь крайний. «Вчера еще ты студент 18 лет, а сегодня — «за жизнь и здоровье отвечаю» – уточняет на тот момент свое состояние Игорь Павловский.
Следующим летом Павловский в «Зеркальном» был вожатым у клуба «Дерзание» Дворца пионеров. Вместе придумали символику отряда: герб, флаг – голубое полотно, в центре фолиант с пером и золотые звезды по кругу, как сейчас у Евросоюза. Но он здесь ни при чем – так на пионерскую жизнь влияло пристрастие Игоря к «Золоту на голубом» Гребенщикова. Игорь до сих пор общается с некоторыми из своих воспитанников, например, с Елизаветой Агамалян, пресс-секретарем спикера ЗакСа. А в помощниках у пионервожатого Павловского был известный ныне Денис Клявер из группы «Чай вдвоем».
— Я помню, – рассказывает Игорь, – что в лагере спали мы 2 -3 часа, не более. Целый день с детьми возишься, а после отбоя жизнь вожатская начинается. У нас, например, часть вожатского отряда уходила ночью на лодках на остров, мы там пели, жгли костры и варили «гамми-ягод-сок» – на три литра сливового компота один литр спирта «Рояль» и перемешать…
Сейчас в детских летних лагерях что-то похожее на пионервожатых есть, хотя они и по-другому называются. Впрочем, по сути это все те же молодые люди, которых влечет все та же романтика. И песни до сих пор поют у костра под гитару, и в походы ходят… С идеалами только посложнее, не очень понятно, кого детям в качестве этих идеалов предлагать.
