Минец Диана Владимировна — кандидат филологических наук, призер Всероссийского конкурса «Учитель года России – 2020», «Цифровой учитель года – 2020» по версии Mail.ru Group, настоящий педагог-новатор, легендарная личность, сторонник «умных каникул», и просто интересный харизматичный человек — в своем интервью поделилась с АНО «Право и Милосердие» современными методиками, основанными на цифровых технологиях, которые она использует в обучении подрастающего поколения, посоветовала, какую литературу ребёнок должен читать во время летних школьных каникул, рассказала, почему несмотря на любовь к цифровым технологиям, как предметник выбрала именно русский язык и литературу, дала советы родителям – что предпринять, чтобы за лето ребенок не позабыл полученные в школе знания по русскому языку и литературе.
— Мы живем в век цифровых технологий, а подрастающее поколение сегодня именуют поколением Z. Цифровое оформление — одна из главных составляющих, на которых строится образовательный контент в наши дни. Диана Владимировна, по версии Минобразования вы стали «Цифровым учителем года». Какое интересное звание. Раскройте секреты – за что его присуждают?
— Уже несколько лет подряд «Mail.ruGroup» поддерживает конкурс МинПросвещения «Учитель года России», выбирая в рамках него самого «цифрового» учителя среди участников. Говоря языком подростков, «цифровой» учитель должен быть «IT-френдли». Он должен умело жонглировать разными инструментами: создавать обучающие викторины, квесты, делать наглядные презентации, скидывать в «облако» материалы урока, быть доступным в соцсетях и мессенджерах и т.д. При этом внедрять технологии в учебный процесс нужно нативно. «Цифровой» учитель хорошо понимает, что важно для современных детей и в каком формате это лучше преподносить. Это позволяет доносить до учеников информацию таким образом, чтобы они заинтересовались ею и сами захотели с ней что-то сделать не только на уроке, но и после него. Каждый год в рамках конкурса «Учитель года России» Mail.ruGroup выбирает такого «цифрового» педагога.
— Нам очень интересно: какие современные методики, основанные на «цифре» в обучении русскому языку и литературе, вы используете в своей работе?
— Я использую то, что было хорошо известно и раньше, но в новой «упаковке». Современная инфографика – это не что иное как опорные конспекты В.Ф. Шаталова или ментальные карты Т.Бьюзена, мобильные приложения, квест-комнаты и игровые платформы – это лишь старая добрая игрофикация, но на современный лад. Цифровая грамотность важна для современного выпускника школы. Мои ученики работают в графических редакторах, снимают и монтируют видео, озвучивают его, сами создают квесты, пишут лонгриды… Те, кто сейчас уже учится в вузах, активно используют свой «цифровой портфель» уже как студенты. И это, я считаю, важнее любых наград, потому что переданные тобой знания находят применение в жизни. Вообще мне важно, чтобы на уроках всегда присутствовала визуализация. Как ни крути, но 90 процентов информации мы получаем зрительно, по этой причине любой учебный материал я стараюсь визуализировать: и не имеет значения, каким образом, – мелом ли на доске, инфографикой, 3D-макетом, плакатом и пр. Сейчас очень популярен скрайбинг. Это такой способ донесения информации через иллюстрирование ключевых моментов. Грубо говоря, дополнение вашего рассказа зарисовками, чтобы получилось интересно и наглядно. Я два года назад была на московском «Городе образования», когда подводили итоги конкурса на лучший цифровой материал среди учителей от Skyeng и Skyteach. Шла церемония награждения учителей-победителей, а девушка-скрайбер, слушая происходящее, это иллюстрировала и фиксировала в виде конспекта на большом ватмане. И потом по итогам мероприятия – все получили такой иллюстрированный конспект с ключевыми тезисами о том, кто такой учитель. Это же здорово. Когда мы изучаем «Кому на Руси жить хорошо?», параллельно мелом на обычной доске, объясняя материал, я рисую карту маршрута путешествия некрасовских мужиков. Домашним же заданием для ребят обычно становится расширенная интерактивная карта в графическом редакторе со всеми символами, персонажами, ключевыми фольклорными деталями. Второй момент – интерактив, который опять же может быть традиционным (игра, беседа, дискуссия и пр.), а может быть «цифровым», «геймифицировнным», то есть через игровые ресурсы, тренажеры, тесторы, квесты. Платформ для этого огромное количество, но единственное правило для меня – это авторский контент. Я всегда сама создаю задания, их наполнение, содержание, не используя «чужое». У нас с детьми (многие из них уже сейчас выпускники вузов, или студенты, или работающие учителя) в одной из социальных сетей есть такая большая методическая копилка «»Faust»: газета для тех, кто «лист филь»» (https://vk.com/faust_cherepovets), где собраны все наши работы: инфографики, интерактивные плакаты, тематические посты, тестовые приложения, квесты, разборы наших заданий и викторин, пошаговые алгоритмы создания квестов.
— По вашему мнению: цифровые технологии повышают вовлеченность детей в образовательный процесс?
— Мы готовились к ЕГЭ, разбирая рутинные задания тестового ЕГЭ по литературе в игровых формах. Я специально каждый раз упаковывала типовые задания в Blooket, Nearpod, LearningApps, квест-комнаты Joyteka… А здесь вступает в силу соревновательный момент, поэтому и выполнение типовых заданий уже не кажется таким скучным. Вообще же мое глубочайшее убеждение: все школьные предметы – это не про ЕГЭ. И эффективность уроков измеряется не этим. Для примера возьмем русский язык. Русский язык и ЕГЭ по русскому языку – две разные вещи. Русский язык гораздо богаче орфографии и пунктуации, которые приоритетно проверяет экзамен. Там и история языка, и изменения под влиянием внешних/внутренних факторов, там законы и антиномии, там фонетика, морфемика, лексикология, морфология и синтаксис, которые в школах изучаются «по вершкам», но без «корешков», если вспоминать известный советский мультфильм. И очень важно, чтобы дети это видели, чувствовали, понимали. Русский язык – это и про сегодня, и про завтра, и про далекое будущее. На конкурсном уроке «Учителя года» у меня была как раз тема «Внешние и внутренние факторы языковых изменений». Мы как раз брали уже изрядно надоевшее всем слово «COVID», строили его словообразовательное гнездо, рассматривая как «русифицировалась» аббревиатура, прижилась в языке и обрела огромное количество производных от нее «детищ»: ковидный, ковидник, ковидарий, ковид-диссидент, ковид-паспорт, антиковидный и пр. Материал современный, а механизмы и законы – хорошо известные со времен Гумбольдта. Разумеется, это вызывает у детей интерес, влияет на вовлеченность, качество усвоения материала. Или – та же самая грамматическая категория одушевленности. Ее можно связать с популярными у современного поколения фильмами про зомби-апокалипсис, а затем перейти к тому самому грамматическому механизму определения одушевленности/неодушевленности (мертвец и покойник – одушевленные, труп – неодушевленные и пр.), а также сложным случаям и трудностям. Такой начальный и минутный реверанс в стороны современной культуры изменит само восприятие сложной темы.
— Как вы считаете, какую литературу ребёнок должен читать во время летних школьных каникул – классиков по школьной программе, книги для внеклассного чтения, согласно списку, выданному в школе на лето или какую-то другую, может быть «модную» современную литературу?
— Во-первых, сложно требовать от ребенка, чтобы он читал книги, если дома, в семье, отсутствует культура чтения. Если ребенок видит, что его заставляют читать, а в это время родители «сидят» в телефоне, то вполне логично, что ребенок будет интерпретировать это как некий обман. По этой причине важно, чтобы и родители читали сами, а не только требовали от ребенка читать. Во-вторых, если, например, на пятиклассника обрушить русскую классику сразу в лице од Ломоносова или Державина, то это, разумеется, отобьет желание читать надолго, поэтому можно начать с качественной современной детской и подростковой литературы. Можно читать ребенку на ночь, можно читать вместе. Впрочем, чтение литературы, близкой по духу ребенку, — это занятие, отличное от школьного насильственного чтения. Сейчас много графических романов, комиксов, много новой современной детской и подростковой литературы… Чтобы вернуть ребенку интерес к чтению, можно начать именно с таких форматов, а потом постепенно переходить к сложной, но важной классике. Даже если ребенок любит всевозможных супергероев, всегда можно найти способ привести его к чтению: пусть это будут сначала компьютерные игры, потом графические комиксы, потом книги: пусть сначала будут Капитан Америка, Халк, Бэтмен, Человек-Паук, да кто угодно, а потом перейдете, например, к героям и богам из мифов Древней Греции, к русским былинным богатырям. Мы делали такие проекты с пятиклассниками и шестиклассниками, они сопоставляли героев «киновселенных» и греческих мифологических героев. Важно, что они понимали, что суперсила у «киношных» геров всегда приобретенная, порой искусственно, а у героев мифов врожденная. У нас в школьной программе достаточно ограниченный перечень зарубежной литературы и почти отсутствует современная детская и подростковая литература. Сегодня же это направление у нас представлено замечательными произведениями для детей и подростков Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак, Марины Аромштам, Нины Дашевской, Виктории Ледерман, Дмитрия Сиротина, Артема Ляховича и множества других новых авторов. Существует, например, отдельное детское издательство «Волчок», публикующее детские книги в самых разных проявлениях: художественные и научно-популярные; написанные на русском и переводные; иллюстрированные книги для маленьких и важные тексты для подростков. Я часто включаю параллельные тексты при изучении классики, то есть классический и современный, которые показывают преемственность и актуальность литературы; стараюсь регулярно включать новые тексты, которые близки подростковому мировоззрению. Детям сложно воспринимать классику, какой бы великой она ни была, если она не «бьется» с их ощущениями, эмоциями, поэтому очень важно «осовременить» классические тексты. Слово «осовременить» здесь использую в формате упрощения, а проведения параллелей (обнаружения интертекстуальных связей) с современной культурой – кинематографом, музыкой, живописью, арт-объектами либо наоборот «упаковки» в современные форматы проверки знаний – создание цифровых домашних заданий в формате видео, графики, моделирования и пр.: например, медицинская карта Обломова, 3-D модель комнаты Раскольникова, дизайн модного «lookˊа» XIX века на примере образа Наташи Ростовой на балу. Вообще задания стараюсь подбирать под профиль класса или специализацию группы, под интересы ребят.
— Мы постоянно слышим, что собираются упразднить ОГЭ и ЕГЭ. Против ЕГЭ выступают как сами дети, так и их родители. Однако, это такие живучие системы, что их до сих пор все же не отменили. Ведь, по сути, это лотерея – кто-то знал ответ на вопрос и ему повезло, а вот отличник, который все зазубривает, порой может засыпаться на простейшем вопросе. Как вы думаете, почему же до сих пор не упразднили ОГЭ и ЕГЭ?
— При всех недостатках системы ЕГЭ она обладает одним несомненным плюсом: создает равные возможности для поступления в топовые российские вузы детям из любых уголков нашей страны и с абсолютно любым материальным статусом. Об этом стоит помнить. Я в свое время тоже сдавала ЕГЭ, это был всего второй год, когда эта система была запущена. Мы сдавали только русский язык и математику. 2004 год, кажется, был. Задания тогда были гораздо сложнее, нежели сейчас, в частности – по русскому языку. Там были очень специфические задания: они касались и способов словообразования, и транспозиции времён и наклонений, и фонетика там была представлена не только нормами ударения, насколько я помню. Сочинение тоже не было таким клишированным. У меня было 100 баллов, до сих пор хранится где-то этот сертификат. Да, сейчас можно сдать ЕГЭ по русскому языку на 100 баллов и при это не иметь ни малейшего представления об истории языка, его закономерностях и законах, механизмах функционирования. Но это не означает, что уроки русского языка надо превратить в уроки по подготовке сначала к ОГЭ, а потом ЕГЭ.
— Вы педагог-новатор, легендарная личность, очень интересный харизматичный человек, ваша биография удивительна: в 2019 году вас уволили из череповецкого вуза несмотря на протест студентов и поддержку местных СМИ, и даже несмотря на наличие президентского гранта, у вас была студгазета Faust, с проектом которой ваша студентка победила в конкурсе от Росмолодежи на 150 000 рублей, вы поступили работать в женскую гимназию в Череповце, а год спустя вы стали «Цифровым учителем года» и переехали в Москву. Наверное, все это не случайно. Все эти факты лишний раз доказывают: несмотря на различные конфликты и интриги, талантливый человек талантлив во всем! Наверное, вы вызывали ревность со стороны своих коллег – ведь вокруг вас всегда настоящая движуха, вы так называемый энерджайзер – у вас море инициатив, предложений и проектов и вас постоянно окружают ваши студенты. Вы согласны с этим?
— Студентка тогда через год выиграла еще один грант от Росмолодежи, второй, но уже на 100 000 рублей. И мы тоже реализовали его в Череповце, проведя большой конкурс медиапроектов среди школ и СПО города.
Наверное, с точки зрения современного рекрутинга, про меня бы сказали, что я не очень гибкий и недостаточно лояльный человек. Мне крайне сложно принимать какие-то вещи, связанные с недостатками образовательной системы, где я работала и работаю, тем более – если эти недостатки можно исправить. Разумеется, чтобы их исправлять, одного желания рабочей единицы мало, нужен административный ресурс, а «ресурсу» чаще всего проще оставить все на своих местах. Соответственно, если ты нелоялен к руководству и называешь черное – черным, а белое – белым, не выделяя при этом компромиссный перечень из энного количества оттенков серого, это довольно часто приводит к конфликтам. Я общаюсь с огромным количеством инициативных педагогов из всех уголков страны, и ситуация в их учебных заведениях ровно такая же, так что не думаю, что тут дело только во мне. У нас, к сожалению, не очень много учебных заведений, где администрация поддерживает начинания своих работников и стремится к развитию.
— В данный момент вы работаете в школе № 1561 в Ясенево и преподаете в Институте русского языка имени Пушкина? Или что-то уже изменилось в вашей московской жизни? Просто сейчас многие родители прочтут ваше интервью и захотят, чтобы их ребёнок учился непременно у вас. Поделитесь контактами!
— Находится на полной ставке в школе и при этом сохранять возможность ездить по стране с мастер-классами, заниматься проектами и грантами, параллельно работать в колледже и вузе довольно сложно, поэтому пришлось перераспределить нагрузку. По основному месту работы я сейчас методист «Обрсоюза», социально ориентированной некоммерческой организации «Союз участников отношений в сфере образования». Ребята занимаются образовательными экспедициями, снимают фильмы об успешных образовательных практиках регионов, мы с коллегами регулярно проводим для учителей вебинары по различным педагогическим «фишкам» и технологиям, реализуем гранты и образовательные проекты. Параллельно я преподаю в Институте русского языка имени Пушкина, плюс у меня сохранена часть нагрузки, связанной с родной литературой, в родном Череповце в Череповецком строительном колледже имени А.А. Лепехина. Мы со студентами-дизайнерами в колледже занимаемся проектами по нашей региональной (вологодской) литературе. Эта тема мне интересна самой, поэтому я продолжаю ей заниматься. И я планирую взять очень небольшую часть нагрузки по совместительству в какой-нибудь школе (например, только один класс), чтобы не терять связь, что называется, с «реальностью». Странно учить педагогов, если ты сам не работаешь в школе. По моим представлениям, логично иметь представление обо всех уровнях образования: школа – СПО – вуз. Я стремлюсь к выстраиванию этой преемственности уровней образования.
— Вы преподаватель русского языка и литературы. А какие отечественные писатели-классики наиболее любимы лично вами?
— Я очень люблю всю русскую литературу, но для меня сакральной фигурой является именно Ф.М. Достоевский. В школьные годы он буквально перевернул мое восприятие мира. Я перечитала всё – от дневников и писем до гениальных вечных романов. Особенным потрясением стал роман «Бесы», конечно.
— А почему, несмотря на любовь к цифровым технологиям, как предметник вы выбрали именно русский язык и литературу?
— В школьные годы я очень хотела стать программистом. Собственно, одиннадцатый класс переключил меня на литературу. Ну и Федор Михайлович Достоевский способствовал этому в немалой степени.
— «Умные» книги каких авторов вы рекомендуете почитать современным подросткам?
— Я как раз выше об этом и говорила. Не нужно сразу на ребенка опрокидывать Ломоносова, Державина, Фонвизина, а на подростка – Достоевского. Это действительно сложно и тяжело. Например, многие парнишки сейчас очень любят книги из серии «Сталкер» и «Метро 2033», а девчонки – фанфики по сериалам и аниме. Пусть. В классике же тоже есть отличная фантастика, поэтому пусть ребенок начнет со «Сталкера», если ему это интересно, а потом будет Герберт Уэллс, Александр Беляев, братья Стругацкие. Вообще современная подростковая литература закрывает интересы и потребности ребят. У нас есть отличное детское издательство «Самокат», где вышли книги, ставшие знаковыми для литературного процесса, например, «Вафельное сердце» Марии Парр, «Как роман» Даниэля Пеннака, «Небесные жители» нобелевского лауреата Гюстава Леклезио и многих других. Проблема в том, что не только дети, родители, а и многие учителя не знают о таких издательствах и книгах.
— Вы всегда пользовались и пользуетесь авторитетом и поддержкой у молодого поколения. Как вам это удается? Вы всегда с ними на одной волне? Стараетесь держать руку на пульсе и быть в курсе последних событий и быть интересной молодёжи? Или у вас есть какие-то свои секреты?
— Мое глубочайшее убеждение, что, если ты уважаешь собеседника, ты просто обязан быть ему интересным. Это касается и содержания разговора (в понятиях учительства – контента урока, лекции), и самой личности собеседника (учителя, преподавателя). Я, приходя в класс или к студентам, всегда первым делом называю свой номер телефона и говорю, что открыта для них, если требуется какая-то помощь, объяснение и пр. Мне можно написать смс, позвонить, отправить сообщения в мессенджерах 24/7. И дети, на самом деле, остро чувствуют и признают эти границы дозволенного, когда ты к ним открыт. Мне очень нравится метафора «Аватара», которую я использовала на конкурсном классном часе. «Я вижу тебя» = я тебя уважаю, понимаю, принимаю и слышу. Это такое негласное правило, хотя «правило» — это не то слово. Это договоренность. Учитель тоже человек. Он имеет право на ошибку. Он живой. Он может плакать, ему может быть больно. Дети это прекрасно понимают, если ты с ними честен, поэтому вопрос о границах личного в данном случае не стоит. А по поводу «быть в курсе последних событий», то есть «кринжа» и «краша», если выражаться языком молодежи, то обычно мы учебный год начинаем с обзора такого рода «словарей», «лексиконов» года. Это прекрасно вписывается в программу русского языка. И учителю в данном случае выпадает уникальная возможность рассмотреть все словообразовательные цепочки, способы словообразования, тенденции развития языка, так что, знаете, в данном случае и не так уж плохо знать, современный контекст. Я такой человек, что мне нужно чему-то постоянно учиться. Это такой мотиватор. Я регулярно прохожу разного рода курсы (в том числе – онлайн), профпереподготовку. Конкурсы профессионального мастерства – это тоже обучение: есть возможность выйти за пределы «зоны комфорта», увидеть коллег и то, что делают они. Проблема нашего образования – в отсутствии педагогического сообщества, единого, дружного, взаимодействующего с внешним миром и внутри своего пространства. Есть много возможностей для учителей попасть в эту «кипучую» среду: гранты, летние и зимние школы, открытые мероприятия. Два года подряд я была в Ясной Поляне, где проходила Летняя школя для учителей русского языка и литературы. Неделя там в общении и занятиях с коллегами из разных уголков России дает больше, чем любые курсы повышения квалификации. Мы все на связи, общаемся, создаем совместные проекты. Так, в прошлом году с Антоном Ермаковым из Набережных Челнов мы вели подкаст по современной подростковой литературе для «Умной методики». Именно Ясная Поляна и Елена Бузина из «Умной методики» помогла нам найти друг друга. Такие коллаборации и мероприятия очень важны для каждого предметника. Очень. И это тоже своего рода инструмент того, как оставаться «в тренде», быть в курсе интересов детей, пребывать в одном контексте.
— Кстати, в Череповце вы преподавали в женской гимназии. На ваш взгляд, это хорошо — раздельное обучение для мальчиков и для девочек? Или есть много минусов в таком формате однополого образования?
— В данном случае все зависит от образовательной среды. Главное же – психологический комфорт обучающихся. Это отдельная тема. Тут свои плюсы и минусы. Разумеется, раздельное обучение будет иметь определенную специфику, свою культуру. Лично я за смешанные классы.
— Вы неоднократно заявляли, что сегодняшняя школа гораздо динамичнее университета и в школе больше возможностей. Почему такое происходит?
— Знаете, это как с библиотеками в свое время. Оказавшись в кризисной ситуации, они были вынуждены меняться: становиться не только местом «хранения» и «выдачи» книг, но и своего рода культурными центрами социума. Там стали проводить кинопоказы, творческие вечера, читки текстов, дополнительные занятия, начали менять их пространство – там появились и зоны коворкинга, и места для работы за компьютером, открылись доступы к электронным каталогам РНБ и пр. Вот и школа, будучи такой же инертной системой, внезапно столкнулась с подобным кризисом и была вынуждена стремительно меняться, так как катастрофически начала отставать от реальности. Я за 3 года работы в школе объездила полстраны, познакомилась с множеством интереснейших людей, горящих идеей изменения школьного образования, приняла участие в множестве летних школ. Вузы еще консервативнее школ. Будущих педагогов в вузах учат преподаватели, которые сами в лучшем случае работали в школе несколько десятилетий назад, поэтому выпускники, приходя в школы, оказываются не готовы к встрече с современным поколением, с новой системой образования, с цифровыми технологиями. Я считаю, что в педвузах готовить будущих педагогов к школе должны реальные учителя-практики. К сожалению, в наших вузах (особенно – провинциальных) действует инбридинговая схема: лучше отдать нагрузку некой Марье Ивановне, подруге завкафедрой, или аспиранту того же завкафедрой, потому что она лояльна к политике структурного подразделения, нежели пригласить реальных специалистов и практиков. У меня среди коллег множество защищенных кандидатов наук с высоким индексом цитирования, с научными публикациями в зарубежных изданиях, с научными грантами, которые остались за пределами родного университета без нагрузки и были вынуждены уехать из города. Сейчас уже наблюдается такая тенденция, что молодежь предпочитает идти в СПО, а не в вуз, то есть получать реальные рабочие специальности. Профессии и знания стремительно устаревают. Пока студент учится в университете, то, чему он учится, уже не будет нужно. Когда вузы столкнутся с невостребованностью такого высшего образования (а это уже сейчас наблюдается), они будут вынуждены перестраивать свою образовательную политику.
— Как вы пережили дистант во время пандемии и чему он вас научил?
— Конечно, во всех школах цифровизация образовательных процессов проходила по-разному. Были школы, где после перехода на дистант все общение учителей и учеников свелось к пересылке заданий в мессенджерах. Но дистант — это не отправка друг другу скриншотов — должно сохраняться взаимодействие, просто другого типа.
Пандемия вообще не повлияла на мои методы преподавания. «Диджитал», «геймификация», «интерактив» всегда были в арсенале моих методов преподавания. Переход на «дистанционку» стал лишь еще одним мотивом к изучению чего-то нового, тем, что подтолкнуло именно создавать «свое», свой учебный контент, а также делиться уже имеющимся. Очень много мной было проведено обучающих вебинаров для коллег из своего региона, и других уголков России. Крайне важна была обратная связь от коллег, их желание учиться, обращаться за советом. Мне кажется, это самое важное.
— Что для вас значат цифровые технологи?
— Конечно, есть учителя, которые прекрасно справляются и без цифровых инструментов. Но современные школьники отличаются тем, что гораздо чаще задают вопрос: «А зачем нам математика?», «А литература?», «А как это пригодится нам в жизни?» И цифровая среда — один из вариантов ответа на такие вопросы. Это что-то вроде яркой привлекательной обертки. Знаете, почему в Японии красиво и с любовью принято упаковывать абсолютно любой подарок? Потому что таким образом они одновременно демонстрируют уважение и к предмету, который дарят, и к человеку, который этот предмет получает. Цифровые инструменты — это лишь яркая упаковка для традиционных уроков не в ущерб их содержанию.
— Сейчас разгар летних школьных каникул. Большая часть детей отдыхает в детских оздоровительных лагерях. Вы не заметили — в детском отдыхе в последние годы наблюдается такая тенденция как «отдых с пользой», или «отдых со смыслом», в рамках которого организуются необычные тематические смены в оздоровительных лагерях – начиная от лингвистических, и заканчивая космическими. Как вы считаете, правильно ли это? Или дети должны только отдыхать и оздоравливаться в природной среде летом?
— Я тоже сторонник «умных» каникул, тем более что современная среда этому способствует. Я сама буквально через неделю поеду в Пушкиногорье на летнюю школу учителей русского языка и литературы, потому что полагаю, что это полезнее пассивного отдыха. Затем уже в Вологде в образовательном центре «Импульс» я буду работать на смене по литературному творчеству для детей 5-8 классов. И для них это тоже «умные» каникулы. Они эффективнее пассивного отдыха.
— А как вы в детстве проводили свои школьные летние каникулы?
— Мои школьные каникулы проходили за чтением книг, футболом, дворовыми играми. Помню, как в начале каникул я всегда приходила в библиотеку со списком литературы и большим пакетом, чтобы набрать себе текстов на неделю вперед.
— Как вы думаете, чего не хватает современным детям?
— Внимания от родителей. Современные дети постоянно видят занятых родителей, которые зарабатывают деньги днем, а вечером утыкаются в те же гаджеты, чтобы отдохнуть.
— А что вы посоветуете предпринять родителям, чтобы за лето ребенок не позабыл полученные в школе знания по русскому языку и литературе? Повторять правила, или писать диктанты, изложения? Поделитесь какими-то перспективными лайфхаками.
— Я категорически против мотивации типа «прочитаешь книгу – получишь пиццу», «не прочитаешь книгу – никакого компьютера». Система «кнута и пряника» в данном случае не просто неэффективна, она негативно влияет на психику ребенка. Он учится лгать, хитрить, избегать наказания или, напротив, добиваться поощрения исключительно фактом выполнения задачи. Это не развивает мышление, познавательные способности. Это как в школе: учеба ради оценки, а не ради того, чтобы научиться чему-то. Эффект от такого чтения, мотивированного системой наказания и поощрения, равен нулю. Если родители хотят, чтобы ребенок в семье летом читал, думаю, стоит начать с себя и своим примером показать, насколько это важно. Нелогично требовать от ребенка любви к чтению, если родители 24/7 «сидят» в гаджетах.
— Вы увлекаетесь футболом и боксом. Скажем так – не женские виды спорта. Почему именно их вы выбрали? И как спорт помогает вам в жизни?
— Мою любовь к футболу началась с Чемпионата мира-1998, когда Франция стала победителем. Мы постоянно тогда все играли в футбол: и мальчишки, и девчонки. У меня даже была мечта – играть в женской футбольной команде, но тогда таких в нашем городе не было. А в боксе мне очень импонировала наша Наталья Рогозина, непобеждённая российская спортсменка-боксёр, чемпионка мира по боксу среди профессионалов во втором среднем весе. Вот уж поверьте, красивейшая женщина и при этом в профессиональной среде у нее было прозвище «Мисс Кувалда» из-за ее коронных ударов. Обаятельная женственность и сила. Так что я бы не делила спорт на женский и мужской. Я слежу за новостями в этих видах спорта. Там много интересного и для филолога: например, специфика спортивных прозвищ – об этом можно писать исследовательские работы со школьниками.
— С сентября 2022 года школьники начнут обучение по новым ФГОС – федеральным государственным образовательным стандартам. Каких изменений ждать детям и их родителям от этих нововведений?
— Обновления коснутся начального и основного общего образования, то есть учеников 1–4-х и 5–9-х классов. Главный тренд новых стандартов – конкретизация и привязка результатов образования к реальным навыкам. Это то, как раз чего не хватает вузам, а школы к этому наконец-то пришли. Еще одним изменением станет акцент не только на образование, но и на воспитание. Гражданское и патриотическое воспитание будет направлено на формирование российской гражданской идентичности, станет обязательной частью школьных занятий. Давайте тут вспомним, под какие нужды в свое время создавался Царскосельский лицей. Задача как раз и состояла в воспитании российской элиты, в подготовке государственных просвещённых чиновников, готовых служить своей стране, так что, думаю, тут ничего радикального не произошло. Ну и еще одной новинкой станет введение в новые ФГОС преподавания школьникам основ экономических знаний. Это важно в условиях сегодняшнего времени. Финансовая грамотность у нас бы большинству взрослого населения была полезна.
— Какие у вас планы на новый учебный год?
— Работать и менять в лучшую сторону то образовательное пространство, где я могу быть полезна.
— Ваше высказывание «На самом деле с детьми надо быть честными. Не нужно им запрещать — надо видеть в них равных собеседников», на мой взгляд, гениально. Как вы к этому пришли?
— Я очень долго работала в университете и только после этого пришла в школу. Студенты старше, ты с ними априори разговариваешь как с взрослыми. С этой же моделью я пришла в школу, поэтому все логично.
— А в чем, Диана Владимировна, заключается ваш секрет успеха?
— Мне очень нравится высказыванием французского философа Жиля Делеза: «Мы ничему не учимся у того, кто говорит: делай, как я. Единственными нашими учителями являются те, кто говорят «делай со мной». Полагаю, что обучение – это тоже сотворчество.
